Любимые стихотворения

[Саша-86]

Мне оно тоже очень понравилось...Автора, к сожалению, не знаю...

[Aryana]

Девочки, дочку так хочу и вот наткнулась в инете ... до слёз конечно сразу

У меня есть дочка!

Замерла от счастья я сегодня ночью...
Просто мне подумалось - у меня есть Дочка!

Удивляюсь каждый день, заново как будто -
У меня есть девочка, как так и откуда?

Много или мало, мало или много…
Просто это счастье данное мне Богом.

Поцелую ручки, пяточки поглажу,
Остальное вроде все не так уж важно.

Длинные реснички, не мои… но все же
Взгляд моей малышки мне всего дороже.

Как же в этих глазках слез ее не видеть?
Как бы с ней не ссориться, как бы не обидеть?

Как бы мне помочь ей, улыбаться чаще,
Как же рассказать ей, что такое счастье...

Постараюсь, милая, постараюсь честно
Быть тебе хранителем, ангелом небесным.

Поцелую носик, поцелую глазик.
Счастья тебе милая, счастья Бога ради.

Замерла от счастья я сегодня ночью...
Просто мне подумалось…У меня есть Дочка!

[anamamba]

У каждой зверюшки есть мама и папа.
И учат детей подниматься на лапы,
Кого – на крыло, ну, а кто-то весь день
Резвится в воде. Этот кто-то – тюлень.

И каждому мама мила и красива,
Заботлива очень, добра, справедлива…
Однажды Совёнок упал из гнезда,
Уполз далеко, сам не знает куда.

Увидели птицы его, загалдели:
«Что это за чудо ползёт еле-еле?
Такой некрасивый, с большой головой,
Ушастый, с большими глазами – слепой?»

На что им ответил птенец: «Я – Совёнок!
В гнезде я живу до сего дня, с пелёнок.
Упал из гнезда, не умею летать
И днём плохо вижу. Ищу Сову-мать!»

«А как она выглядит мама-Совиха?»
И им отвечает птенец тихо-тихо:
«Красива, как я, с головою большой,
С глазами, что ночью глядят хорошо,

И уши торчком, да и нос крючковатый!»
«Довольно, какой же ты чудаковатый!
Ведь ты же урод, значит мама твоя -
Такой же урод среди птиц, говоря!»

«Неправда! Вы мамы моей не видали!
И так говорить очень плохо не вправе!
Красивая мама моя, очень, очень!
Глазами большими глядит среди ночи,

Торчащие уши – не чьё-то хотение –
В ночи надо слышать любое движение.
А нос крючковатый – удерживать мышь!»
«Ты прав, мой Совёнок, мой милый малыш!»

Пока он кричал – тут Сова прилетела,
Бесшумно неся своё крупное тело.
И слышала всё, что Совёнок сказал
Про уши, про нос, про большие глаза.

За лапку Совёнка взяла и неспешно
Домой полетела меж сосен и вешек.
А он посмотрел на нее, на весу:
Она была самой красивой в лесу.

[=Сибиринка=]

anamamba,
распечатала, дам сыну вечером почитать

[Dasha]

Остывший кофе… Виски… Два стакана…
Осколки сердца в вазочке со льдом…
«Все будет хорошо» — сказала мама,
А я привыкла верить ей во всем.
А телефон давно уже будильник.
Будильник фирмы «Нокиа»… Смешно…
Не глючит, будит громко, корпус стильный,
Закачивает музыку, кино…
Я и цветы теперь сажать умею —
Должна же я хоть что-нибудь любить.
И полбуханки хлеба на неделю,
Мне больше просто не кого кормить.
Остывший кофе… Виски… Два стакана…
Второй пустой, привычно без всего.
«Все будет хорошо» — сказала мама.
Осталось уточнить: «А у кого?»

Екатерина Рубцова

[Dasha]

Прощайте мужчине ошибки,
За слабость его не ругайте.
Вы нежною силой улыбки
На подвиг его вдохновляйте...
У женщины, мудрость от Бога!
Мужчине признать это сложно.
И, в общем-то, нужно немного,
Чтоб он совершил невозможное...
Незримою, лёгкой рукою
По жизни его направляйте...
И будет вам "Дом над рекою"...
Не требуйте - в мыслях желайте...
Не сразу построится счастье,
И будут в пути неудачи.
Вы верьте в него, и в ненастье
Он выдержит... Он не заплачет.
Сломаться мужчине так просто,
Сорваться в грехи, хлопнуть дверью
От ваших чрезмерных запросов,
От едких упрёков, неверия...
Идя через беды и радости,
Вы помните мысль непреложную -
Прощайте любимому слабости !
И он совершит невозможное...

Саша Третьяков

[Dasha]

Я, кажется, всю жизнь чего-то жду –
Когда с работы папа возвратится,
Когда я в школу, наконец, пойду,
Хотя и глупо в школу торопиться...

Потом на перемену жду звонка,
Конца уроков, четверти... Каникул!
И хоть зелёную срываю я пока,
Жду всё-таки я спелую клубнику

Всё лето жду как дура сентября,
Каникулы равняя с наказаньем,
Поскольку одноклассника любя,
Скучаю по нему я (не по знаньям)...

Как все девчонки жду я выпускной –
Мне мама сшила розовое платье!
Я однозначно буду в нём "звездой" –
Уже учусь на каблуках шагать я!

Я жду, когда повесят результат
Вступительных экзаменов на стенку,
А папа будет страшно горд и рад
Всем сообщать, что я уже – студентка!

Жду появленья "алых парусов",
С годами расширяя гамму цвета
Я лет с пяти, наверно, жду Любовь,
А лет с шести корю себя за это...

Сначала жду, когда же он придёт,
Потом – когда освободит мне ванну,
А как пройдёт совместной жизни год –
Когда глаза поднимет от экрана

Жду объявления посадки в самолёт,
Зачем-то жду полётные закуски,
Жду – по-английски, может быть, уйдёт,
Не дожидаясь, что пошлю по-русски...

Зимой жду лета, летом – Новый год,
Жду выходных, аванса и зарплату,
Когда "созреет" мой "запретный плод",
Хотя его, возможно, ждать не надо...

Жду, чтоб ему наскучило играть,
Чтоб понял, прогнозируя потери,
Что виртуозно он умеет врать,
Лишь потому, что я умею верить...

Я жду "помиловать" сильнее, чем "казнить",
В кино и в жизни жду я "хэппи эндов",
Когда же мне приспичит позвонить,
Доступности я жду от абонентов!

Жду премию за годовой отчёт,
На светофоре жадно жду зелёный,
В кафе – горячее, а чуть позднее – счёт
Со жвачкой апельсиново-лимонной

Жду искренне при взгляде на еду,
Что буду к ней предельно равнодушна,
Вы б только знали, как я сильно жду,
Когда вернётся мода на толстушек

Маниакально жду порой звонка,
На телефон воздействуя гипнозом...
Жду прочности от замков из песка
И точности – от метеопрогнозов

Жду часа своего, а может – дня,
С недавних пор я жду зачем-то Музу...
И жду Того, кто будет ждать меня,
Не редактируя по собственному вкусу...

Я жду, когда Он сам меня найдёт
И увезёт на белом пароходе...
Нет, я не жду, что жизнь моя пройдёт.
Я просто жду. А жизнь, увы, проходит...

Жду счастья я, а чаще – ерунду...
Пускай и так! Ведь день, когда мне черти
Подкинут мысль, что ничего не жду,
И станет полноценной датой смерти...

Оксана Чиповская

[Dasha]

Я без тебя – по чужим машинам –
В город ночной – до утра забыться.
Я без тебя – по чужим мужчинам –
Рядом с тобой всё равно не сбыться…

Ведь не сбылось всё, о чем молила…
После тебя – лишь не наши ночи.
После тебя – я ни разу «милый»,
Словно на жизни поставлен прочерк…

После тебя – никому – «любимый»…
Ни одному!; /Разве только в шутку/.
Взглядом стреляла в чужие спины:
«Где же ты есть?!»… Это, правда, жутко…

/…И от прохожих, в такой же куртке,
Жутко хотелось рыдать в переулке…/

Юлечка Гаркуша

[Tasoku]

Распахнулось пальто, словно не было пуговиц.
Ну скажи, разве так обнимают друзья?
Вот дыхание наше с тобой перепуталось...
Нет! Прости, мой хороший... Не надо. Нельзя.

Мы не виделись – верно. Соскучились – правильно.
Губы близко совсем... Поцелуем грозят...
Перепутались волосы, сбилось дыхание...
Отпусти, мой хороший! Не надо. Нельзя.

Ты готов запустить в меня фразой отточенной.
Отстранился чуть-чуть, нежно взглядом скользя.
Нет! Молчи! Если скажешь – всё будет испорчено.
Мы друзья, мой хороший. Не надо. Нельзя.

Друг-мужчина, друг-женщина – зыбки понятия.
Тут нельзя отступить на три слова назад.
Как опасны бывают такие объятия...
Мы друзья, мой хороший... Нам правда нельзя...

Елена Ломакина

[Ёшкина кошка]

Я расскажу легенду прошлых дней
(Пусть каждый понимает так, как сможет)
О сером степном волке и о ней,
О той, что всех была ему дороже.
История красива, но грустна,
Не ждите здесь счастливого финала,
Не ждите здесь борьбы добра и зла,
Добро бороться и проигрывать устало...

I
В краях далеких, где резвится ветер,
Где воздух пахнет вольною судьбой,
Давным–давно жил там один на свете
Красавец одиночка волк степной.

Он жил один, вдали от целой стаи,
И не нуждался более ни в ком.
Его за это даже презирали,
Везде считая зверя чужаком.

А он гордился тем, что был свободен
От чувств и предрассудков, от других
Волков, что были по своей природе
По рабски слепы в помыслах своих.

Тяжелый взгляд наполнен благородством,
Чужих законов волк не признавал,
Жил по своим. Так гордо и с достоинством
Смотрел врагам в глаза и побеждал.

Волк становился все сильнее с каждым годом
И одиночества свою печать хранил.
Была терниста и трудна его дорога,
Но милости к себе зверь не просил.

И этой доли был он сам избранник,
Он выбрал путь, и сам хотел так жить.
Среди чужих – не свой, среди своих – изгнанник,
Готов был жизнью за свободу заплатить.

II
Зверь вышел как-то утром на охоту
И вкус кровавой жертвы предвкушал,
Ведь хищника жестокую породу
Бог для убийства слабых создавал.

Пронзительным и острым волчьим глазом
Охотник вдруг оленя увидал.
Расправив грудь и выгнув спину разом,
К еще живой добыче побежал.

Но не успел достигнуть своей цели,
Последний вздох олень издал в чужих клыках.
Своим глазам сначала сам он не поверил:
Волчица серая стояла в ста шагах.

Она была как кошка грациозна,
И вместе с тем по-женски не спеша
Трофеем наслаждалась хладнокровно
Безжалостная хищная душа.

Один лишь взгляд, да и того довольно,
Не понял сам, как навсегда пропал.
Забилось сердце зверя неспокойно.
Забыв про все, он за волчицей наблюдал.

Она была пленительно красива,
Свободная охотница степей.
Держала голову свою так горделиво.
С тех пор все мысли были лишь о ней.

III
Матерый злился на себя, не понимая,
Что так влечет его? Он потерял покой.
И чем взяла его волчица молодая?
Боролся с чувствами, боролся сам с собой.

Он не любил и никогда не думал,
Что существует нечто больше, чем инстинкт.
Потерянный ходил он в своих думах,
Пытаясь ту охоту позабыть.

Но как волк не старался – все едино,
Обречены попытки были на провал.
Забыть не смог. И так неумолимо
Сердечный ритм все мысли заглушал.

Однажды он сказал себе: «Ты воин!
Чего хотел, всегда имел сполна.
Так и сейчас возьми, чего достоин,
Какая б не была за то цена!»

Цена была большая…но об этом дальше…
Быть вместе им пророчила судьба…
Но плата за безумство счастья
Порой бывает слишком велика…

IV
Волк и волчица так похожи были,
Две одиноких родственных души
Всю жизнь брели среди камней и пыли
И, наконец, судьбу свою нашли.

Они дыханием одним дышали
И мысли все делили на двоих.
Чего завистники им только не желали,
Но что влюбленным было до других…

Им море было по колено,
Да что там море… Целый океан!
Бескрайние просторы неба
Клал волк возлюбленной к ногам.

Им было больше ничего не надо,
Друг друга только ощущать тепло.
Всегда повсюду вместе, рядом,
Всем вопреки, всему назло.

На свете не было и никогда не будет
Столь преданно смотрящих волчьих глаз.
Поймет лишь тот, кто до безумства любит
И так же был любим хотя бы раз.

V
А дальше было все предельно просто,
Все точки жизнь расставила сама….
Но по порядку… Осень
Осталась в прошлом,
Взамен нее пришла зима…

Степь занесло и замело снегами,
Повсюду были заячьи следы.
И с солнца первыми холодными лучами
Ушла волчица в поисках еды.

В то утро волк проснулся не от ласки,
Не от дыхания возлюбленной своей.
Вскочил, услышав звонкий лай собаки,
И голос человека, – что еще страшней.

Охота началась. Завыла свора,
В погоню за волчицей устремясь,
На белоснежном чистом фоне
Смешались клочья шерсти, кровь и грязь.

Она дралась как одинокий воин,
Бесстрашно на куски рвала врагов.
Соперника подобного достоин
Не был никто из этой стаи псов.

Они волчицу взяли в тесный круг
И в спину подло свои клыки вонзали.
От волчьей смелости пытаясь побороть испуг,
Охотники добычу добивали.

А человек за сценой наблюдал,
Ему хотелось крови и веселья,
Он ради смеха жизни клал
Без малой доли сожаленья.

VI
Все лапы в кровь – матерый гнал по следу.
Душа кричала: «Только бы успеть!»
Он так хотел подобно ветру
К любимой на подмогу прилететь.

Но не успел…
Своею грудью он закрыл лишь тело
И белоснежный оголил отчаянно оскал.
Вдруг, человек, взглянув в глаза ему несмело,
Оставить волка своре приказал.

Охота кончилась, и свору отозвали,
Оставив зверю щедро право жить.
Но только люди одного не знали,
Что хуже участи и не могло уж быть.

Такую боль в словах не передать,
И не дай Бог ее почувствовать кому-то.
Волк жизнь свою мечтал отдать,
Чтоб для любимой наступило утро.

Но смерть сама решает, с кем ей быть,
Трофеями своими не торгует.
Нельзя вернуть… Нельзя забыть…
Здесь правила она диктует…

VII
И вот опять…как прежде одинок…
Все снова стало на круги своя.
Свободой обреченный степной волк
Без воли к жизни, без смысла бытия.

Померкло солнце, небо стало черным,
И в равнодушие окрасился весь свет,
С тоской навеки обрученный,
Печали принявший обет.

Зверь ненавидел этот мир,
Где все вокруг – напоминанье,
О той, которую любил,
С кем вместе жил одним дыханьем.

С той, с кем рассветы он встречал,
И подарил всего себя,
Ту, что навеки потерял,
И память лишь о ней храня.

Волк день и ночь вдвоем с тоской
Как призрак по степи блуждал,
Не видя участи иной,
Он смерть отчаянно искал.

Зверь звал ее, молил прийти,
Но слышал эхо лишь в ответ…
Забытый всеми на пути,
И жизнь ушла, и смерти нет…

Так еще долго в час ночной
Уставший путник слышал где-то
Вдали печальный волчий вой,
По степи разносимый ветром.

***

Летели дни, недели, годы,
Пора сменялася порой
Слагались мифы, песни, оды
О том, как волк любил степной.

И только самый черствый сердцем,
Махнув презрительно рукой,
Промолвил: «Все вы люди лжете,
Нам не дано любви такой…»

© Бевзо София